Время на прочтение: 5 минут(ы)
Translator
Воспринимая в качестве универсального показателя успешности государственной политики жизнеспособность страны или ее способность «быть»[1], полагаем, что основополагающей целью государственной культурной политики является социокультурное воспроизводство, понимаемое как процесс исторического воспроизводства общества в виде социальной и культурной целостности, характеризующейся ценностно-смысловым и символическим универсумом, определенными принципами организации общественной жизни, спецификой социокультурных процессов, культурных форм и коммуникаций. В этом случае «государственная культурная политика приобретает смысл интеллектуальной работы высокого уровня духовно-нравственной ответственности, являясь действенным средством сохранения национальной идентичности нации в передаче социокультурного опыта»[2]. В сущности, социокультурное воспроизводство представляет собой процесс освоения исторического предания в живом творческом опыте созидания современности[3]. Основными субъектами этого творчества предстают общество и власть.
Однако историческому творчеству, направленному на сопряжение новаций и традиций в конструировании современной России, противостоят последствия действий власти, нацеленных на вестернизацию социокультурной и экономической жизни России, которые в настоящее время обретают характер угрозы. Речь идет, во-первых, о распространении в обществе крайнего индивидуализма и примитивного утилитаризма как следствия неолиберальной модели экономики, несущей в своем основании исключительно личную выгоду и поэтому несовместимой с возможностью обретения духовного опыта служения, т.е. опыта деятельности, не имеющей преимущественного мотива личной выгоды. Во-вторых, постмодернистский проект модернизации российского общества обернулся тотальным релятивизмом, разрушением основополагающих ценностей, засильем массовой культуры, квазиэстетических практик и пространств, манипулятивных стратегий и симулякров, превращающих человека и культуру в зависимые переменные, не определяющие характера современного общества. В-третьих, современный механизм упорядочения социальной жизни, обращенный исключительно к внешним параметрам личности (знания, компетенции, социальные роли и статусы, партийная принадлежность и т.д.) и игнорирующий внутренний ценностно-смысловой мир личности, практически блокирует культуротворческую систему – систему смыслослообразования во всех сферах общественной жизнедеятельности. Современный россиянин не только не понимает смысла реализуемых дорогостоящих реформ в образовании, здравоохранении, науке и т.д., но и не улавливает социального смысла собственной деятельности. Это обстоятельство ведет к деструкциям как в социальных процессах (кризис смыслоутраты и молодеющая наркотизация и алкоголизация населения, высокий показатель подростковых и юношеских суицидов, межэтническая напряженность, коррумпированность и низкая социальная ответственность государственных и муниципальных чиновников, ограниченные возможности творческой самореализации и предпринимательства, слабая защищенность человеческой жизни, частной собственности и человеческого достоинства и др.), так и в поведении людей (агрессия, хамство, грубость, жестокость, обман, безответственность, отсутствие сострадательного отношения к слабым, больным и пожилым людям и т.д.). Но наибольшая угроза заключается в разрушении самих основ воспроизводства человеческого потенциала. Социум становится менее способен к воспроизводству личностей, масштаб деятельности которых соответствовал бы сложности стоящих задач и был бы основан на приоритете высших ценностей – ответственности и долга.
С точки зрения удержания целостности русской культуры и сохранения ее ядра, все перечисленные факторы выступают инструментом ее деконструкции. Демонтаж основных этических установок и эстетических идей, содержащих в себе поиск духовно-нравственного идеала и воплощения его средствами художественного слова и образа, взявшими также на себя в России функцию философской рефлексии, разрушает органику национальной культуры[4].
Угрожающий характер указанных факторов усугубляется внешними вызовами – ужесточением геополитической ситуации и усложнением социально-экономической ситуации в стране.
Проблема, которую нам предстоит обсудить: каким образом законодательная деятельность на концептуальном уровне должна устранить существующие угрозы не только национальной культуре, но и, как видим, жизнеспособности страны в целом?
Нам представляется важным, во-первых, концептуально определить феномен культуры посредством акцентирования ее значения в ценностно-смысловой структуре личности, общества, государства. По отношению к личности культура выполняет роль человекотворческую, социализирующую и смыслообразующую. Вне культуры не может быть человеческой личности. Но и культура не может развиваться вне человека: не формируя его мировоззрение и не регулируя его поведение, она умирает. Поэтому и общество, и государство могут сохранять устойчивость только в том случае, если осознают национальную культуру в качестве основы всех социальных отношений.
Одновременно следует заметить, что культуротворческий процесс имеет место не только в отрасли культуры и искусства. Культура прорастает во всех сферах общественного производства и общественной жизни. Культурное измерение имеет как государственная политика в целом, так и отдельные ее направления: бюджетная, финансовая, промышленная, аграрная, инновационная, технологическая и т.д. Интегральным показателем уровня культуры человеческой деятельности и социальных отношений выступает их ценностно-смысловое содержание, выражающее ориентацию на развитие личности, которому сопутствует овладение высших бытийных, а не потребительских смыслов. Именно поэтому российское общество крайне не удовлетворено современными реформаторскими действиями правительства, ценностно-смысловое содержание которых, с точки зрения развития человеческого потенциала, внушает тревогу.
С учетом этого в законодательной деятельности, во-вторых, необходимо акцентировать внимание на аксиологическом аспекте общественной жизни и государственной политики и возложить на государственные органы власти обязанность по защите системы общезначимых и основополагающих культурных ценностей и символов (ядра отечественной культуры) как основы идентичности нации, государственного суверенитета и общественного единства.
Общество испытывает острую потребность в политической элите, способной мыслить в категориях духовной и нравственной ответственности, проявляющей заинтересованность в сотрудничестве со своим народом. Основной пафос исторического момента заключен в самостоятельном усвоении каждым народом глобального порядка и современности с опорой на собственные культурные традиции. Расширяющееся «конфронтационное отношение к Западу – замечает Ш. Эйзенштадт, – связано с радикальными усилиями, направленными на «отсоединение» современности от вестернизации, на отнятие у Запада монополии на современность, на усвоение современного мира в понятиях, укорененных в собственных культурных традициях».[5] Поэтому доверие к политической элите в обществе определяется, в первую очередь, ее состоятельностью возглавить общественные усилия по конструированию собственного проекта современности и обеспечить социокультурное воспроизводство нации.
Очевидно, что общество должно иметь возможность воздействия на политическую элиту, принуждения ее к действиям, повышающим жизнеспособность страны. Этого можно добиться посредством институционализации социокультурного воспроизводства как нового типа социальной деятельности, отвечающей актуальным общественным потребностям. Как известно, формирование социального института предполагает процесс развития социальных норм, ценностных ориентаций и ожиданий, набора формальных и неформальных санкций, с помощью которых осуществляется социальный контроль соответствующих типов поведения.
Фиксация института социокультурного воспроизводства в нормативно-правовом поле сферы культуры проявит невидимые ныне проблемы и тем самым предопределит необходимость их решения. Наряду с понятием «культурное разнообразие», широко представленным в законодательном пространстве в предыдущие годы, возникает потребность в понятии «культурное единство», а также в осмыслении феноменов, разрушающих его или препятствующих его возникновению – социокультурная агрессия, культурные разрывы. В логике социокультурного воспроизводства формулируется и миссия, т.е. социальный смысл существования отрасли культуры – отраслевых органов государственной власти и подведомственных ей учреждений культуры и искусства, а также конструируются целевые ориентиры движения государственных финансовых и материальных ресурсов. Иными словами, бюджетные средства целиком и полностью (особенно в современной социально-экономической ситуации) должны работать на социокультурное воспроизводство России, т.е. направляться на обеспечение национальной идентичности, единства, целостности и устойчивости общества. Пространство распространения актуального искусства, на наш взгляд, определяется исключительно общественными потребностями, а не насаждается посредством проектов, спонсируемых государством.
Требует обсуждения и проблема показателей эффективности сферы культуры как социального института. Представляется неприемлемым внедряемый в Москве подход к оценке эффективности деятельности учреждений культуры и искусства, заимствованный из бизнеса. Очевидно, есть необходимость в качественных показателях, выражающих гуманистическую, человекотворческую сущность культуры в процессах социализации и инкультурации и фиксирующих изменения в способах поведения людей, их отношении к себе, другим людям и окружающему социальному и природному миру, т.е. в их мировоззрении.
В логике социокультурного воспроизводства возникает историческая перспектива развития духовно-нравственных и художественно-философских форм самосознания русской культуры в ситуации постмодерна с его новой информационной формой производства социального. Безусловно, это путь актуализации классики – того великого синтеза светской и религиозной традиции, в котором заложен смысл культуры как своего Дома, за который надо нести ответственность[6]. Актуализация «корневой», ценностно-смысловой системы классической русской культуры предопределяет необходимость ее интеграции в проект современности посредством использования каналов передачи социокультурного опыта, в первую очередь, посредством обращения к молодежи на уровне эстетического образования. Эстетическое образование выступает как способ формирования неутилитарного и творческого отношения к миру, основанного на чувственной форме восприятия абсолютных ценностей Истины, Добра и Красоты. С этой точки зрения, дворник метет не улицу, он облагораживает кусочек планеты под названием Москва, Россия или Земля.
Завершая вступительное слово, подчеркну, что предметом обсуждения «круглого стола» должны стать современные вызовы, имеющие как внутренний, так и внешний характер, а также те инструменты, которые следует использовать законодателям в сфере культуры для преодоления существующих вызовов.
Джерелиевская И.К.
[1] См.: Сулакшин С.С. Человек и государство: развитие и управление. Сб. тр. Т.1 – М.: Наука и политика, 2014. – С.379.
[2] Жукова О. А. Культурная политика как гуманитарная стратегия общественного развития //Современная культурная политика как креативная деятельность: управление и инновации. Коллективная монография в 2 частях под общ. ред. Астафьевой О. Н. — СПб: ЭЙДОС, 2014. – С. 39
[3] См. там же. – С.40.
[4] См.: Жукова О. А. Культурная политика как гуманитарная стратегия общественного развития //Современная культурная политика как креативная деятельность: управление и инновации. Коллективная монография в 2 частях под общ. ред. Астафьевой О. Н. — СПб: ЭЙДОС, 2014. – С.40.
[5] Эйзенштадт Ш. Новые религиозные констелляции в структурах современной глобализации и цивилизационная трансформация.// Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. №1 (30), – С.53.
[6] См.: Жукова О. А. Культурная политика как гуманитарная стратегия общественного развития //Современная культурная политика как креативная деятельность: управление и инновации. Коллективная монография в 2 частях под общ. ред. Астафьевой О. Н. — СПб: ЭЙДОС, 2014. – С.41.
