Время на прочтение: 8 минут(ы)
Translator
Translator
КАКИЕ КАДРЫ НУЖНЫ СОВРЕМЕННЫМ ВУЗАМ
/Увеличение нагрузки рядового вузовского преподавателя в процессе проведения образовательных реформ. Целеполагание: уничтожить креативный класс или внедрить новые знания в образовательный процесс/.
В течение 2005-2013 гг. докладчик, работая на кафедре Новой и новейшей истории Башкирского государственного университета, на собственном опыте испытал на себе действие т.н. внедрения Болонской системы в региональные вузы. Примерно с 2006-2007 гг. началось увеличение отчетности преподавателя, стали вводиться т.н. “нормы часов” с обещанием выплаты повышенной зарплаты при переработке часов. Вспоминается пример из исторического прошлого советского времени, когда молодые люди, ставшие заключенными ГУЛАГа, стремясь выработать человеко-часы ради дополнительной пайки хлеба, через пару месяцев нечеловеческой гонки поняли, что это путь в никуда.
Так и российский преподаватель на деле оказался в некоем колесе, которое со все убыстряющейся скоростью крутилось во времени и пространстве, выжимая все возможные силы и соки, загоняя испытуемого в такие рамки, откуда уже вернуться обратно было невозможно. Главное – это не только увеличение отчетности, тестовых заданий, УМК, Рабочих программ, списков литературы и т.д. Главное – в условиях невыполнения работодателем контрактов /по которым вы должны еще в конце прошлого учебного года знать вашу нагрузку (название читаемых курсов) и число часов, а также темы дипломных сочинений будущих выпускников/, вы обязаны успевать читать новую литературу, готовить в режиме он-лайн лекции, практические занятия и семинары, создавать УМК, Рабочие программы и т.д. и т.п. По сути, условия работы стали таковы, что преподаватель по объективным и необъективным условиям оказывался вечно виноватым в невыполнении сначала части вновь возникающей нагрузки, а затем все большего объема все возрастающих требований, отчет о которой ты должен был сдать «еще вчера».
И это происходило на фоне информационных вбросов типа “такого-то профессора или преподавателя поймали на взятке при сдаче студентами зачета”, “декан такого-то факультета такого-то вуза попался на вздоимстве” и т.д. и т.п. Причем реальная зарплата работающего преподавателя все время снижалась, а управляющий контингент в разы получал больше, фактически сбрасывая со своего плеча аудиторную нагрузку на подчиненный им преподавательский коллектив. Так и возникла поговорка “кто завод пилил долями? – доктора с учителями”!
Недавно СМИ опубликовали следующую заметку: «Преподаватели УрФУ узнали о своей зарплате из газет и очень удивились» 23-09-2015, 09:47: «Преподаватели Уральского федерального университета очень удивились, узнав, что они получают зарплату в 60-100 тысяч рублей. Именно такой заработок им приписывает официальная университетская статистика.
Данные о зарплатах преподавателей опубликованы в газете «Уральский федеральный». Издание утверждает, что профессор УрФУ в среднем получает 98 тысяч рублей, доцент — 57 тысяч, старший преподаватель — 33 тысячи, ассистент — 31 тысячу. Сами преподаватели очень удивились, узнав о том, сколько денег они, оказывается, получают»[1].
Но вопрос касается не только несправедливого распределения заработной платы. Главное: идет стравливание преподавателей, которые не знают, будет ли на следующий учебный год продлен им контракт, или нет? Так, в нашем коллективе работала доцент, разработавшая за 3 года более 30 УМК и рабочих программ! Это было немыслимо с точки зрения сохранения здоровья и охраны труда, все это разрабатывалось в течение текущего учебного процесса. Что же стало с этим преподавателем, успешно защитившем диссертацию по весьма животрепещущей местной теме? Ее уволили, несмотря на многолетний труд и заслуги, и теперь кандидат наук, прекрасный лектор и оратор сидит дома и нянчит внуков. Сколько же государству потребовалось времени, а также личных усилий этого преподавателя, чтобы вырастить новые отвечающие времени кадры? Десятки лет! А уволили в одночасье!
Разумеется, такое разбрасывание высококвалифицированных кадров наносит удар и по образованию, и по молодому поколению студентов, которые хотели бы выслушать лекции опытного лектора, а не едва могущего связать двух слов аспиранта, которого также в авральном режиме поставили читать лекции уволенного коллеги.
Помнится, в советское время был лозунг «Кадры решают все!», имелась в виду ценность любого высококвалифицированного специалиста, отдававшего свои знания и труд на благо отчизны. Сегодня этот лозунг не работает, или еще хуже: идет настоящий «отрицательный» отбор кадров для работы в современном вузе. Опыт зарубежных коллег нам являет разительную картину: даже при сокращении ставок там стараются оставить преподавателя как научного консультанта или опытного педагога-наставника.
Давайте посмотрим, как обстоит дело в лучшем вузе страны – ВШЭ. Поступающие в университет деньги вкладывают в первую очередь в кадры. Прибавки к месячной зарплате сотрудники ВШЭ могут получить за участие в международных конференциях, на исследования, за признание лучшим преподавателям, за вклад в репутацию ВШЭ, за публикации в рецензированных научных журналах. «Расходы на оплату труда основного персонала составляют около 5,5 млрд руб., включая налоги, в том числе в виде различных надбавок выплачивается более 3 млрд руб. Cредний заработок профессора ВШЭ в Москве превышает 2 млн руб. в год, доцента — 1 млн. Хотя базовая ставка преподавателя в ВШЭ относительно скромная — от 30 до 40 тыс. в месяц», — рассказывает проректор Новосельцев. Доплачивать преподавателям помогает норма, согласно которой подразделения ВШЭ отдают от своего заработка в «общий котел» вуза от 20 до 40% [2]. Разумеется, с таким подходом к оценке своих кадров, тем более – оплаты их труда, трудно не согласиться.
«Человек, получивший кандидатскую или докторскую степень, выходит на рынок и подает в 200 мест свои документы. Наша задача — чтобы люди шли к нам, а не в третьесортные европейские места, потому что мы, грубо говоря, второсортное, — говорит Сонин, возглавляющий комитет по международному рекрутингу ВШЭ. — Это означает, что мы должны платить конкурентные зарплаты». Ученым-экономистам, по его словам, предлагали зарплату 200–250 тыс. руб. в месяц, историкам — 100–150 тыс. «Финансистам больше, мы делали предложение и в 400 тыс., но девушка не согласилась, поехала в западный топ-университет», — вспоминает он. Сейчас в вузе работают 129 сотрудников, имеющих PhD [3]. Разумеется, в нашем докладе речь не идет о зарплатах уровня ВШЭ для всех вузов страны. Однако не понимать важность достойного заработка для образовательной и научной элиты страны сегодня никак нельзя. Ибо это не праздный, это стратегический вопрос будущего страны, будущего, которое готовит образование.
Вполне понятно, что имея достойную зарплату, преподаватель понимает, что обязан «выдать на гора» качественный продукт – современные лекции, УМК, Рабочие программы и весь необходимый справочно-библиографический аппарат передаваемых знаний. Разумеется, и вуз вправе требовать от преподавателя, кроме учебной нагрузки, быть востребованным в научной и исследовательской сфере, в тех направлениях, в которых страна испытывает жгучий интерес, и которые связаны с модернизацией и движением вперед.
Тут необходимо поднять еще один вопрос: вопрос стажировок и повышения квалификации преподавателей, которые обязаны каждые три года ездить на 3-6-месячные курсы повышения в другие вузы страны (но еще привлекательнее были бы стажировки за рубеж). Этот необходимый инструмент поддержания научно-исследовательского и преподавательского уровня для действующего вузовского сотрудника. Он был бы прекрасным компенсирующим механизмом вуза в борьбе за модернизационный прорыв.
Также необходимо затронуть еще один важный вопрос – вопрос воспитания студентов и передачи им знаний альтернативными методами. Сегодня очень модны разговоры о дополнительном внимании к студентам – создании т.н. бизнес-тренингов, а также «инкубаторов» новых человеко-идей. На прежнем этапе развития вузов этим занимались студенческие общества и научные кружки. Именно в этом дополнительном внимании к молодежи, пестовании их в кружковом и общественном движениях наши учителя-педагоги видели возможность предоставить студенчеству шанс на самореализацию, прежде всего, в науке. Такую работу также необходимо поддерживать на новом техническом и инновационном уровнях, достойно оплачивать, или хотя бы поддерживать дополнительным финансированием. Без такого рода работы нельзя и помыслить о взращивании и апробации высококвалифицированных специалистов нужного стране профиля. Именно в этих студенческих научных обществах куется будущий ученый, воспитывается будущий педагог-новатор, пестуется будущий общественный и политический лидер.
Проводя реформы и увлекшись стремлением подстегнуть образовательное благополучие нашей страны, правительство и реформаторы не должны забывать о конечном продукте всех этих нововведений: о человеке. Студенте и преподавателе, работающих в крепкой «связке», путем передачи знаний, передачи опыта, совместного обсуждения проектов, совместной их реализация, подготовки молодых креативных кадров, в конечном итоге – креативного класса, в котором так нуждается наша страна. В этой связи животрепещущим вопросом становится оснащение вузов новой техникой, его модернизацией, регулярного поступления в библиотеки новой и новейшей литературы – на бумажных, электронных, альтернативных носителях.
Несмотря на сегодняшнее, надеюсь, временное, противостояние с западом, необходимы совместные проекты с образовательными учреждениями и экспериментальными лабораториями ведущих вузов запада и востока. При этом, разумеется, спецслужбы должны выполнять задачу охраны интересов нашей страны. Однако: они ни в коем случае не должны тормозить научные и образовательные контакты ученых и преподавателей мира, что часто теперь мы наблюдаем на практике. Иногда боязнь «чего-нибудь лишнего выболтать» нашим коллегам из-за рубежа оборачивается серьезным отставанием нашей науки и образования в технологических и высоко теоретических проблемах. Это очень досадно, ибо опоздать на этот «праздник жизни» легче, чем опередить подготовку к нему.
25 лет страна ожидает результата реформ. Пока что, если не считать ВШЭ и МГУ, еще нескольких столичных вузов, новшества касаются только избранных. Может быть, стоит перенять опыт соседа КНР: если не хватает средств для полномасштабных реформ на всех – проводить их «кластерными» методами, постепенно и регулярно апробируя полезный опыт ВШЭ и других ведущих вузов в регионах, не забывая при этом о финансировании, иначе 25-летние разговоры о реформах лишь затуманивают сознание и не дают серьезных результатов.
А ведь главная задача реформ, сформулированная в самом начале 1990-х годов, заключалась в создании нового образованного молодого человека, свободно ориентирующегося в мире знаний и современной науки. Россия – страна талантов; достаточно почитать высказывания простых блогеров по поводу проводимых реформ, – можно в этом быстро убедиться! Главное: необходимо начать, наконец, полноценное финансирование вузов и научно-образовательных центров, чтобы уже через 10-15 лет получить, наконец, то, о чем говорили четверть века.
Если же обратиться конкретно к тому, что происходит в региональных вузах, а теперь уже и в вузах столичных… Лично я весьма вовремя уволилась из Уфимского института экономики и сервиса (УГУЭС, г. Уфа), оставшиеся коллеги страдают и присылают письма о том, что там творится. Чувствую себя спасшимся пассажиром башкирско-экономического “титаника”, правда, боюсь, что волна достает и Москву, и Институты. Получается, что везде, где ни работай, – исчезают деньги, а главное, – элементарная порядочность образованного класса. Прямо крах какой-то, ощущение 100-летнего дежавю. Надеюсь, что последнее, как впрочем, и первое, – все-таки не очень связано лично со мной. Хотя, эмиграция писала о том, что многое, что они позволили тогда сделать с Россией, – зависело косвенно и от них, и они по-интеллигентски предпочти молчать, терпеть и ждать. И дождались!
По зрелому размышлению, автор приходит к выводу, что “уфимско-башкирский Титаник”, по сути дела, является Титаником всероссийским. Всюду совершенно одинаковое положение, и, похоже, рано или поздно мы пойдем на дно. Из Санкт-Петербургского университета коллеги-преподаватели пишут: «…У нас в вузе ситуация примерно такая же, он медленно деградирует. Пока еще замедляют развал и спасают вуз только некогда высочайший научный уровень и петербургские традиции. Когда-то вуз был на четвертой позиции в списке Пентагона лучших вузов СССР/России, где готовили кадры для ВПК. Но ученые экстра-класса и по своему научному уровню, и по уровню своей порядочности вымирают, оборудование безнадежно стареет. Начальство, присланное из министерства, думает совсем не о вузе. Надолго ли при таких условиях хватит запаса прочности и силы традиций? И тому ,что порядочность образованного класса исчезла, удивляться тоже, увы, не приходится. Старая российская интеллигенция скоро уже почти сто лет, как старательно вырезалась и изгонялась, зато сформирована интеллигенция сервильная…».
Автор доклада проработала 25 лет в региональном вузе (Башкирский государственный университет) – и любые попытки говорить о своих правах выливались в угрозы и затягивание переговоров. Потом обычно просто увольнение, предварительно провоцирование прогулов, опозданий, административных комиссий для преподавателя.
Лично на авторе был опробован и такой вариант: составляется деканатом такое расписание: вы обязаны вести в один день три разных предмета (с большими окнами в 2-3 часа). Начало в 8:00, одна пара; следующая в тот же день в 14:00, одна пара; и третья пара вечером в 18:20. И у твоей аудитории стоит человек из административной комиссии, не спит-не ест, а ждет твоего прихода-ухода. Нельзя студентов задержать на перемене, нельзя отпустить раньше без перемены. Это нарушение! Три замечания – автоматическое увольнение. После двух попыток административных «замечаний», совершенно незаконных и несправедливых, автор уволился из вуза по собственному желанию, так как не хотел «портить» биографию: суды может и дадут какой-то результат, а защитить диссертацию уже не получится. Так что выбираешь из малого: или справедливость, или научная стезя. Думаю, мы наблюдаем даже не кризис, а коллапс системы образования.
Вот как иллюстрация – письма коллеги из Уфимского гос.университета экономики и сервиса (УГУЭС): «… Считала, что героически трудом без сна и отдыха за целый месяц сделала несколько Умк по совершенно новым дисциплинам. Нет, зав.кафедрой (и одновременно Проректор по инновациям) сегодня снова издаёт распоряжения и передаёт мои разработанные дисциплины “своим” преподавателям, моя нагрузка в рабочем порядке меняется. За сегодняшний день от неё пришли 4 электронных письма с пометкой “срочно”. Это какой то психологический приём наверное, да?» /Далее идут шесть файлов с приказом «срочно выполнить!»/. Затем еще одно письмо от подчиненного: «..Вот очередное новшество для написания УМК (сам черт ногу сломает). И все эта вакханалия прямо перед аккредитацией. Через день вечерами заседание, где просто крик и угрозы…». И вскоре еще несколько писем-истерик примерно такого же содержания. Считаю, что это просто признак коллапса системы.
Какие кадры нужны современным вузам? Прежде всего, с устойчивой здоровой психической системой. С нормальной, еще в предыдущем семестре, определенной и закрепленной нагрузкой преподавателя. С полугодовым резервом на разработку. Необходимо не только разработать курс, собрать материал, составить учебно-методическую документацию. Современному преподавателю необходимо время на обдумывание, размышление над новым курсом, на проработку современной вышедшей в стране и за рубежом литературы и источников. Главное: преподаватель не должен загоняться в колесо и в авральном режиме вести десятки новых курсов, от такой системы страдает качество и самооценка вузовского работника, главное – деградирует творческий потенциал, чем всегда славились российские педагоги.
[1] http://politsovet.ru/49829-prepodavateli-urfu-uznali-o-svoey-zarplate-iz-gazet-i-ochen-udivilis.html
[2] Подробнее на РБК: http://daily.rbc.ru/investigation/society/28/09/2015/56087c389a794702546d5127
[3] Там же.
