На основе комплексного анализа тенденций развития рыночной экономики установлено, что одной из важнейших причин, тормозящих развитие является эгоизм участников экономического процесса. Преодоление эгоизма позволяет в максимальной степени использовать потенциальные преимущества разделения труда, специализации и кооперирования, тогда как сохранение эгоистичности ведёт к социальным конфликтам и глобальной катастрофе. Показано, что хотя конкурентная среда во взаимодействии с НТП формирует механизмы поэтапного преодоления эгоизма на микро и макроуровнях, но действие этих механизмов может быть нейтрализовано эгоистическим поведением крупных монополистов и неподконтрольных социальному окружению участников рыночной экономики, имеющих доступ к ресурсам  и функционирующих вне конкурентной среды -  всевозможных перераспределительных, управленческих, контролирующих,  силовых и других структур, благосостояние которых мало зависит от состояния экономики

О работе Совета по приоритету научно-технологического развития Российской Федерации “Возможность эффективного ответа российского общества на большие вызовы с учетом взаимодействия человека и природы, человека и технологий, социальных институтов на современном этапе глобального развития, в том числе применяя методы гуманитарных наук” корреспонденту “Поиска” рассказал его председатель академик Александр ДЫНКИН. - Александр Александрович, когда был создан Совет? Сколько раз он уже собирался, какие вопросы решались?

- Окончательно состав Совета был утвержден приказом министра науки и высшего образования Российской Федерации Михаила Котюкова в начале октября. Но работу мы начали гораздо раньше и уже успели провести четыре заседания рабочих групп. 

На прошлой неделе в РАН состоялись слушания по развитию аспирантуры в России, в которых приняли участие президент Академии наук Александр Сергеев и его коллеги, а также представители Министерства науки и высшего образования и Рособрнадзора. С докладом о предложениях по развитию научной аспирантуры России выступил член-корреспондент РАН Юрий Ковалев [1, 2].

Зачем заменять обычные лекции онлайн-курсами? Как отучить от списывания? И чьи студенты трудолюбивее?

Юлия Борта, «АиФ»: — Владимир Михайлович, ведущие университеты начали отказываться от обычных лекций в пользу онлайн-курсов через интернет. Но ведь мы уже много лет боремся с неэффективными вузами и филиалами, которые заочно учат всему, а на деле ничему... Не выйдет ли то же самое?

Владимир Филиппов: — В цифровой экономике от использования информационных технологий в образовании никуда не деться. Есть дисциплины, перевод которых «в цифру» открывает больше возможностей для самообразования. Например, курсы по истории России, философии можно дополнить видеоматериалами о каждом историческом деятеле, философе, фильмами о них, тут же посмотреть их, и многое другое. На лекции столько дать невозможно. Но полностью заменить онлайн-курсами обычные лекции и семинары в аудитории не получится. В законе «Об образовании в РФ» сказано, что образование — это целенаправленный процесс воспитания и обучения. Причем воспитание на первом месте. Воспитать медика, педагога невозможно без личного контакта преподавателя и студента. Директор Курчатовского института профессор Михаил Ковальчук мне говорил, что даже воспитание физика и инженера по духу — совершенное разное.

О том, как на практике реализовать задачи по научной коммуникации, поставленные Стратегией научно-технологического развития России, корреспондент «Чердака» поговорил с генеральным директором Российского научного фонда Александром Хлуновым. 

[Ch.]: Как бы вы объяснили современному российскому ученому необходимость научной коммуникации — не только написания научных публикаций, но и рассказа о своих исследованиях «не-ученым»?

[АХ]: С моей точки зрения, если наука в России в своей массе осуществляется за счет средств федерального бюджета, то люди, которые ей занимаются, просто обязаны рассказывать гражданам, на что расходуются их налоги. Здесь два момента. Есть фундаментальная наука, которая рождает принципиально новые знания и, по сути, объясняет то, как устроен этот мир, есть и встречное стремление людей узнать, как он устроен, что спрятано в черной дыре или что таит в себе микромир. Но существует и другая часть науки, прикладная. Ее задачи не в меньшей степени интересны людям — это повышение качества и продолжительности жизни здесь и сейчас, в средне- или дальнесрочной перспективе. Но и те и другие исследования финансируется из госбюджета. Наука, повторюсь, финансируется из средств налогоплательщиков, и поэтому ученые просто обязаны коммуницировать с этими налогоплательщиками и рассказывать о результатах своей работы. И это вовсе не дань моде. Диалог между учеными и обществом должен являться основой целеполагания в науке. На что направлять основные усилия, что интересно, важно и необходимо людям? Я не думаю, что «хобби ученого» — это достаточная роль научной коммуникации. Скорее, это необходимость работы в данной прекрасной сфере, называемой «научная деятельность». В других странах научная коммуникация уже стала элементом культуры: общаясь с коллегами за рубежом, я понимаю, что для них этот вопрос давно решен. Это каждодневная деятельность, когда ученые не из-под палки, а из внутренней потребности стремятся рассказать гражданам своей страны или даже других стран, чем они занимаются, чем полезны для людей. Именно такой подход позволяет получать обратную связь, а в конце концов — и деньги на дальнейшие исследования.