Зачем заменять обычные лекции онлайн-курсами? Как отучить от списывания? И чьи студенты трудолюбивее?

Юлия Борта, «АиФ»: — Владимир Михайлович, ведущие университеты начали отказываться от обычных лекций в пользу онлайн-курсов через интернет. Но ведь мы уже много лет боремся с неэффективными вузами и филиалами, которые заочно учат всему, а на деле ничему... Не выйдет ли то же самое?

Владимир Филиппов: — В цифровой экономике от использования информационных технологий в образовании никуда не деться. Есть дисциплины, перевод которых «в цифру» открывает больше возможностей для самообразования. Например, курсы по истории России, философии можно дополнить видеоматериалами о каждом историческом деятеле, философе, фильмами о них, тут же посмотреть их, и многое другое. На лекции столько дать невозможно. Но полностью заменить онлайн-курсами обычные лекции и семинары в аудитории не получится. В законе «Об образовании в РФ» сказано, что образование — это целенаправленный процесс воспитания и обучения. Причем воспитание на первом месте. Воспитать медика, педагога невозможно без личного контакта преподавателя и студента. Директор Курчатовского института профессор Михаил Ковальчук мне говорил, что даже воспитание физика и инженера по духу — совершенное разное.

О том, как на практике реализовать задачи по научной коммуникации, поставленные Стратегией научно-технологического развития России, корреспондент «Чердака» поговорил с генеральным директором Российского научного фонда Александром Хлуновым. 

[Ch.]: Как бы вы объяснили современному российскому ученому необходимость научной коммуникации — не только написания научных публикаций, но и рассказа о своих исследованиях «не-ученым»?

[АХ]: С моей точки зрения, если наука в России в своей массе осуществляется за счет средств федерального бюджета, то люди, которые ей занимаются, просто обязаны рассказывать гражданам, на что расходуются их налоги. Здесь два момента. Есть фундаментальная наука, которая рождает принципиально новые знания и, по сути, объясняет то, как устроен этот мир, есть и встречное стремление людей узнать, как он устроен, что спрятано в черной дыре или что таит в себе микромир. Но существует и другая часть науки, прикладная. Ее задачи не в меньшей степени интересны людям — это повышение качества и продолжительности жизни здесь и сейчас, в средне- или дальнесрочной перспективе. Но и те и другие исследования финансируется из госбюджета. Наука, повторюсь, финансируется из средств налогоплательщиков, и поэтому ученые просто обязаны коммуницировать с этими налогоплательщиками и рассказывать о результатах своей работы. И это вовсе не дань моде. Диалог между учеными и обществом должен являться основой целеполагания в науке. На что направлять основные усилия, что интересно, важно и необходимо людям? Я не думаю, что «хобби ученого» — это достаточная роль научной коммуникации. Скорее, это необходимость работы в данной прекрасной сфере, называемой «научная деятельность». В других странах научная коммуникация уже стала элементом культуры: общаясь с коллегами за рубежом, я понимаю, что для них этот вопрос давно решен. Это каждодневная деятельность, когда ученые не из-под палки, а из внутренней потребности стремятся рассказать гражданам своей страны или даже других стран, чем они занимаются, чем полезны для людей. Именно такой подход позволяет получать обратную связь, а в конце концов — и деньги на дальнейшие исследования.

Летом «Новая газета» опубликовала материал «Кого питает «Наука»?» — о судьбе легендарного научного издательства, оказавшегося на грани банкротства.

В этом году аукционы на издание 150 журналов РАН вместо «Науки» выиграла компания Pleiades Александра Шусторовича, бизнесмена с российскими корнями, который до этого момента занимался переводом на английский язык и дистрибуцией статей российских ученых за рубежом. Мы публикуем интервью с Шусторовичем, в котором он объясняет свое видение конфликта с «Наукой» и рассказывает о вкладе Pleiades в продвижение российских ученых.

Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Валентина Матвиенко предложила передать в ведение Российской академии наук (РАН) полный цикл издания российских научных журналов. По словам Матвиенко, сложившуюся ситуацию с низким рейтингом российских научных журналов нужно исправлять.